Альбом гоголевских типов по рисункам художника П. Боклевского
Альбом гоголевских типов по рисункам художника П.Боклевского с предисловием В.Я.Стоюнина
С.-Петербург
Типография Эдуарда Гоппе
1895
"Я помню их, я помню совершенно таких, я их встречал в то время, в массе, кругом. Это не карикатуры, нет, это живые люди.
Теперь вы их не встретите, и вам они кажутся искусственными, но я их знал, я их видел, я жил среди них".
П.М.Боклевский
Петр Михайлович Боклевский
1816–1897
П.М.Боклевский. Автопортрет
Боклевский родился в семье отставного офицера, участника военных кампаний конца XVIII — начала XIX века Михаила Федоровича Боклевского, в небольшом имении Елшино в Пронском уезде Рязанской губернии. Мать его, Мария Даниловна, урожденная Сазонова, дочь небогатого помещика (ей и принадлежало сельцо Елшино) — увлекалась акварельной живописью.
Художественные способности Петр Боклевский унаследовал от матери. Мальчик начал рисовать с пятилетнего возраста. Самая ранняя из дошедших до нас работ — акварельный портрет отца в военной форме александровских времен — была выполнена им в семнадцать лет.
Окончив рязанскую классическую гимназию, Боклевский в 1837 году поступил в Московский университет, сначала на физико-математический факультет, а затем перешел на нравственно-политическое (юридическое) отделение. В эти годы он часто посещал кружок Аполлона Григорьева, участники которого увлекались поэзией и гегельянством.
По окончании в 1840 году юридического отделения Московского университета Боклевский не получил звания кандидата прав, так как университетское начальство отвергло представленное им сочинение, в котором проводились антикрепостнические идеи. Несколько лет Боклевский жил в Рязанской губернии, временами наезжая в Петербург, где занимался у профессора Академии художеств А. Е. Егорова, прославленного рисовальщика, обучавшего в свое время К. П. Брюллова. В 1845 году Боклевский поступил вольнослушателем в Академию художеств в мастерскую К. П. Брюллова. Однако вскоре его протесты против рутинности академических канонов, едкие карикатуры на профессоров Академии привели художника к конфликту с самим Брюлловым. Боклевский был вынужден покинуть Академию. Лишь в 1852 году Совет Академии утвердил Боклевского в звании художника по акварельной живописи за представленный им портрет чиновника Котона. После этого Боклевский отправился за границу с целью изучения зарубежного искусства. На основе материалов, собранных во Франции, Испании и Швейцарии, Боклевский намеревался написать историю западноевропейского искусства, которой в то время на русском языке еще не существовало. Однако исполнить ему этот замысел не удалось: собранные материалы пропали на обратном пути.
В 1855 году Боклевский впервые выступил в печати, создав альбом карикатур на тему Крымской войны. Альбом носил название "На нынешнюю войну" и состоял из семи рисунков-литографий.
В 50-е годы Боклевский часто бывает в Москве. В 1853 году, сблизившись с кружком «Молодая редакция Москвитянина», художник сдружился с А.Н.Островским. "Когда выросла слава Островского, Боклевский явился к нему на помощь, как толковник художественных красот во всеоружии опыта и силы", — писал один из членов редакции "Москвитянина" С.Максимов. Всего было проиллюстрировано пять комедий: "Свои люди — сочтемся", "Бедная невеста", "Не в свои сани не садись", "Не так живи, как хочется", "Бедность не порок". Рисунки сопровождались цитатами из текста комедий. Иллюстрации Боклевского очень тепло были приняты И.С.Тургеневым, который взял на себя хлопоты, связанные с их изданием. Альбом вышел из печати в 1860 году.
Одновременно художник работал над графическим воплощением образов Гоголя. В 1858 году появился первый альбом иллюстраций к "Ревизору", а в 1863 — "Бюрократический катехизис" — новый вариант рисунков к этой же комедии. В этом альбоме художник, опираясь на текст гоголевского «Ревизора», в пяти сценах с большой социальной остротой, злободневностью, резкостью критики окружающей действительности изобразил жизненные принципы бюрократов, их «Философию», «Религию», «Политику», «Поэзию», «Общественные отношения». Широкую популярность завоевали рисунки Боклевского к «Мертвым душам», над которыми он работал в течение многих лет. Первая серия рисунков к «Мертвым душам» была закончена в 1866 году. В отличие от Агина Боклевский создал ряд законченных психологических портретов героев гоголевской поэмы, учтя все подробности описания их в литературном тексте
Иллюстрирование произведений Гоголя стало делом всей жизни Петра Боклевского.
Источники:
М.М.Боклевский (1816-1897) // Художественный календарь "Сто памятных дат" на 1972 год. – М.: Советский художник, 1972.
Суржанинова, Г. П.М. Боклевский // Сто памятных дат: художественный календарь на 1991 год /
автор-составитель Н. А. Борисовская. – Москва: Советский художник, 1990.
Фрагмент обложки первого издания поэмы «Мертвые души», выполненной по рисунку Н.В.Гоголя
«Над иллюстрациями к «Мертвым душам» Боклевский начал работать в 1860¬х годах. Сохранилось множество карандашных эскизов, рисунков и цветных акварелей. Среди их героев — и основные персонажи «Мертвых душ», и второстепенные лица. Далеко не все из этих работ изданы.
Первая публикация появилась лишь в 1875 году, когда 23 выполненных акварелью портрета гоголевских героев были опубликованы в московском журнале «Пчела». Их воспроизводили в технике ксилографии, и в результате рисунки много потеряли. Доски, с которых печатались рисунки, впоследствии без разрешения художника использовались в нескольких изданиях «Мертвых душ». Боклевский даже подавал в суд на издателей этих книг, но безрезультатно. Публикация была продолжена на страницах журнала «Живописное обозрение», где в 1879¬, 1880¬ и 1887 годах появились еще семь рисунков.
Первое самостоятельное издание — «Альбом гоголевских типов» — увидело свет в Санкт¬-Петербурге в 1881 году. Осуществил его некий Н.Д.Тяпкин. Здесь было воспроизведено 26 рисунков, которые ранее публиковались на страницах журналов. Печатались они с тех же ксилографических досок. Предисловие к альбому написал литератор Владимир Яковлевич Стоюнин. «Его Плюшкин, Коробочка, Фетинья, Петрушка, Ноздрев, Мижуев, Собакевич, Бетришев, Манилов, учитель Чичикова, повытчик, Петух, Кувшинное Рыло, приказчик¬-баба и другие, — писал Стоюнин об образах Боклевского, — типичны не только в общем смысле, но и как русские физиономии времен “Мертвых душ”. Кажется, все эти люди — знакомые, с которыми когда-¬то встречался. В них хочется вглядываться, чтобы угадать, что творилось в их душах, когда на их лицах вырезывались те или другие черты, — они необходимое дополнение к рассказам Гоголя».
Издание 1891 года неоднократно перепечатывалось без каких¬-либо изменений. В 1884¬ и 1885 годах это делал петербургский типограф С.Добродеев, в 1889¬, 1890¬, 1895 годах — петербургский же типограф Э.Гоппе. Во всех этих изданиях акварели П.М.Боклевского были репродуцированы в технике ксилографии.
[…] В качестве иллюстраций рисунки П.М.Боклевского в дореволюционные годы использовались нечасто. Наиболее полно они были представлены в 5¬-м томе «Полного собрания сочинений» Н.В.Гоголя, предпринятого в 1912 году московским издательством «Печатник».
В послереволюционные годы рисунки Боклевского воспроизводились реже, чем работы А.А.Агина и Е.Е.Бернардского. Мы встретим их, например, в издании «Мертвых душ», предпринятом Гослитиздатом в 1952 году, или же в 5¬-м томе «Собрания сочинений» Н.В.Гоголя, которое то же издательство выпустило год спустя. Здесь акварели воспроизведены в технике автотипии. Семь иллюстраций в «Собрании сочинений» напечатаны на мелованной бумаге на отдельных листах. Это овальные погрудные изображения Чичикова, Манилова, Ноздрева, Собакевича, Плюшкина, капитана Копейкина, Тентетникова. Собственно говоря, это даже не иллюстрации, а как бы портреты героев с основательным психологическим подтекстом. Жанровые сцены, в противоположность А.А.Агину, П.М.Боклевского интересовали меньше. Работая над персонажами, художник вспоминал свою юность, проведенную в Рязанской губернии. «Я помню их, — писал он впоследствии о своих гоголевских героях, — я помню их совершенно таких, я их встречал в то время в массе кругом. Это не карикатуры, нет, это живые люди».
Источник:
Немировский, Е.Л. Иллюстрированные издания «Мертвых душ» Н.В.Гоголя. Рисунки П.М. Боклевского [Электронный ресурс]/
Е.Л.Немировский//КомпьюАрт: сетевой журнал. – URL: https://compuart.ru/article/8461
«… В многочисленных портретах Чичикова Боклевский сумел передать и мягкую вкрадчивость Павла Ивановича и твердость его характера, скрытого под этой кажущейся мягкостью. Круглое лицо, цветущие щеки, полный подбородок, волосы, гладко и аккуратно зачесанные, почтенные, лысеющие височки говорят о степенности благонамеренного человека. Плавные, круглые линии овала лица Павла Ивановича находятся в контрасте с острыми, косыми штрихами, резко вычерчивающими хищный нос, тонкие брови, хитрые глаза Чичикова. На губах «херсонского помещика» застыла заученная, любезная улыбка. Так художник создает образ осторожного хищника, человека, ведущего двойную игру».
«Манилов представлен художником отдыхающим в послеобеденный час [...] Он завел глаза, запрокинул голову — унесся фантазией под облака. Однако с подушек он не поднимается, пребывает в полной праздности, и зрителю ясно, что фантазии Манилова так же эфемерны, как дым, выходящий из его трубки.
Собакевич — помещик-кулак. В соответствии с фамилией художник придал его физиономии угрюмую свирепость цепного пса. Из-под нависших бровей на нас подозрительно глядят маленькие звериные глазки. Губы сложены в брюзгливую гримасу. Таков Собакевич в ряде погрудных изображений. Акварельный же портрет Собакевича в коричневом костюме с ногами, повернутыми носками внутрь, заставляет вспомнить о сходстве нашего героя с «медведем средней величины».
«Коробочка — «одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожай, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешочки, размещенные по ящикам комодов» [...] Круглая, мягкая фигура Настасьи Петровны, с какой-то тряпкой, повязанной на шее, удивительно напоминает плотно набитый куль или мешок — немаловажный атрибут домовитой помещицы. Боклевский часто придает гоголевским персонажам наружность, сходную с тем или иным животным. Это создает у зрителя дополнительные ассоциации, которые способствуют лучшему пониманию сущности образа. Так, не случайно Собакевич похож на медведя, а Чичиков — на хитрую лису. Коробочка Боклевского заставляет подумать о ком-либо из небольших грызунов, заботливых, домовитых зверьков, которые все, что ни увидят, тащат в свою норку. В самом деле, у нее круглые, удивленные глазки, треугольником поднятая верхняя губка, обнажающая резцы, и, наконец, коротенькие ручки, простодушно сложенные поверх выступающего брюшка, совсем как лапки мыши».
«Плюшкин изображен у Боклевского высохшим, беззубым стариком с запавшим ртом, провалившимися щеками, одетым в лохмотья. Вместе с тем художник сумел придать фигуре скупца нечто грозное и зловещее. Это воплощение бесчеловечной, мертвящей алчности. Плюшкин живет отшельником, в каждом человеке видит вора. На всех рисунках Боклевского он повернут спиной к зрителю, смотрит искоса, через плечо, брови настороженно подняты, мышиные глазки сверлят собеседника. Лучше всяких слов эта поза и этот взгляд рассказывают об отчужденности от людей «заплатанного». Линии крючковатого носа и выступающего подбородка у Плюшкина почти сливаются. Это придает его физиономии нечто колдовское, страшное».
Источник:
Орлова, Т. В. Боклевский/Т.В.Орлова. — М.: Искусство, 1971.
«Ноздрев был в некотором отношении исторический человек. Ни на одном собрании, где он был, не обходилось без истории. Какая-нибудь история непременно происходила: или выведут его под руки из зала жандармы, или принуждены бывают вытолкать свои же приятели. Если же этого не случится, то все-таки что-нибудь да будет такое, чего с другим никак не будет…»
Н.В.Гоголь. Мертвые души
«Генерал Бетрищев, как и многие из нас, заключал в себе при куче достоинств и кучу недостатков. То и другое, как водится в русском человеке, было набросано в него в каком-то картинном беспорядке. В решительные минуты великодушье, храбрость, безграничная щедрость, ум во всем,и, в примесь к этому, капризы, честолюбье, самолюбив и те мелкие личности, без которых не обходится ни один русский, когда он сидит без дела. Он не любил всех, которые ушли вперед его по службе, и выражался о них едко, в колких эпиграммах. Всего больше доставалось его прежнему сотоварищу, которого считал он ниже себя и умом и способностями и который, однако же, обогнал его и был уже генерал-губернатором двух губерний, и, как нарочно, тех, в которых находились его поместья, так что он очутился как бы в зависимости от него. В отместку язвил он его при всяком случае, порочил всякое распоряженье и видел во всех мерах и действиях его верх неразумия. В нем было все как-то странно, начиная с просвещения, которого он был поборник и ревнитель; любил блеснуть и любил также знать то, чего другие не знают, и не любил тех людей, которые знают что-нибудь такое, чего он не знает. Словом, он любил немного похвастать умом. Воспитанный полуиностранным воспитаньем, он хотел сыграть в то же время роль русского барина…»
Н.В.Гоголь. Мертвые души
«Закуске последовал обед. Здесь добродушный хозяин сделался совершенным разбойником. Чуть замечал у кого один кусок, подкладывал ему тут же другой, приговаривая: "Без пары ни человек, ни птица не могут жить на свете". У кого два - подваливал ему третий, приговаривая: "Что ж за число два? Бог любит троицу". Съедал гость три - он ему: "Где ж бывает телега о трех колесах? Кто ж строит избу о трех углах?" На четыре у него была тоже поговорка, на пять-опять. Чичиков съел чего-то чуть ли не двенадцать ломтей и думал:
"Ну, теперь ничего не приберет больше хозяин". Не тут-то было: не говоря ни слова, положил ему на тарелку хребтовую часть теленка, жаренного на вертеле, с почками, да и какого теленка!
- Два года воспитывал на молоке,-сказал хозяин, - ухаживал, как за сыном!
- Не могу, - сказал Чичиков.
- Вы попробуйте да потом скажите; не могу!
- Не взойдет, нет места.
- Да ведь и в церкви не было места, взошел городничий - нашлось. А была такая давка, что и яблоку негде было упасть. Вы только попробуйте: этот кусок тот же городничий.
Попробовал Чичиков - действительно, кусок был вроде городничего. Нашлось ему место, а казалось, ничего нельзя было поместить.
"Ну, как этакому человеку ехать в Петербург или в Москву? С этаким хлебосольством он там в три года проживется в пух!" То есть он не знал того, что теперь это усовершенствовано: и без хлебосольства спустить не в три года, а в три месяца все…»
Н.В.Гоголь. Мертвые души
«Афанасий Иванович Товстогуб и жена его Пульхерия Ивановна Товстогубиха, по выражению окружных мужиков, были те старики, о которых я начал рассказывать. Если бы я был живописец и хотел изобразить на полотне Филемона и Бавкиду, я бы никогда не избрал другого оригинала, кроме их. Афанасию Ивановичу было шестьдесят лет, Пульхерии Ивановне пятьдесят пять. Афанасий Иванович был высокого роста, ходил всегда в бараньем тулупчике, покрытом камлотом, сидел согнувшись и всегда почти улыбался, хотя бы рассказывал или просто слушал. Пульхерия Ивановна была несколько сурьезна, почти никогда не смеялась; но на лице и в глазах ее было написано столько доброты, столько готовности угостить вас всем, что было у них лучшего, что вы, верно, нашли бы улыбку уже чересчур приторною для ее доброго лица. Легкие морщины на их лицах были расположены с такою приятностию, что художник, верно бы, украл их […]
Он всегда слушал с приятною улыбкою гостей, приезжавших к нему, иногда и сам говорил, но больше расспрашивал. Он не принадлежал к числу тех стариков, которые надоедают вечными похвалами старому времени или порицаниями нового. Он, напротив, расспрашивая вас, показывал большое любопытство и участие к обстоятельствам вашей собственной жизни, удачам и неудачам, которыми обыкновенно интересуются все добрые старики, хотя оно несколько похоже на любопытство ребенка, который в то время, когда говорит с вами, рассматривает печатку ваших часов. Тогда лицо его, можно сказать, дышало добротою».
Н.В.Гоголь. Старосветские помещики
«Несмотря на большую приязнь, эти редкие друзья не совсем были сходны между собою. Лучше всего можно узнать характеры их из сравнения: Иван Иванович имеет необыкновенный дар говорить чрезвычайно приятно. Господи, как он говорит! Это ощущение можно сравнить только с тем, когда у вас ищут в голове или потихоньку проводят пальцем по вашей пятке. Слушаешь, слушаешь — и голову повесишь. Приятно! чрезвычайно приятно! как сон после купанья. Иван Никифорович, напротив, больше молчит, но зато если влепит словцо, то держись только: отбреет лучше всякой бритвы. Иван Иванович худощав и высокого роста; Иван Никифорович немного ниже, но зато распространяется в толщину. Голова у Ивана Ивановича похожа на редьку хвостом вниз; голова Ивана Никифоровича на редьку хвостом вверх.
[…] Иван Иванович чрезвычайно тонкий человек и в порядочном разговоре никогда не скажет неприличного слова и тотчас обидится, если услышит его. Иван Никифорович иногда не обережется; тогда обыкновенно Иван Иванович встает с места и говорит: «Довольно, довольно, Иван Никифорович; лучше скорее на солнце, чем говорить такие богопротивные слова». Иван Иванович очень сердится, если ему попадется в борщ муха: он тогда выходит из себя — и тарелку кинет, и хозяину достанется. Иван Никифорович чрезвычайно любит купаться и, когда сядет по горло в воду, велит поставить также в воду стол и самовар, и очень любит пить чай в такой прохладе. Иван Иванович бреет бороду в неделю два раза; Иван Никифорович один раз. Иван Иванович чрезвычайно любопытен. Боже сохрани, если что-нибудь начнешь ему рассказывать, да не доскажешь! Если ж чем бывает недоволен, то тотчас дает заметить это. По виду Ивана Никифоровича чрезвычайно трудно узнать, доволен ли он или сердит; хоть и обрадуется чему-нибудь, то не покажет. Иван Иванович несколько боязливого характера. У Ивана Никифоровича, напротив того, шаровары в таких широких складках, что если бы раздуть их, то в них можно бы поместить весь двор с амбарами и строением…»
Н.В.Гоголь. Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем
Боклевский создал целую портретную галерею гоголевских типов. Так же как и произведения Агина, они стали классикой книжной иллюстрации. Созданные им образы оказались настолько выразительными, что впоследствии актеры, играя персонажей Гоголя, нередко гримировались «под Боклевского».
М.А.Чехов в роли Хлестакова
Его обширное творческое наследие хранится в крупнейших музеях, архивах и библиотеках России.
Особой ценностью обладает собрание работ Боклевского из фондов ГЛМ, которое отображает практически все темы, интересовавшие художника. В 2016 году, к 200-летию со дня рождения художника, Государственный музей истории российской литературы имени В. И. Даля представил посвященную ему выставку "Русские типы" Петра Боклевского, художника и этнографа». С материалами выставки знакомит сюжет телеканала «Культура»